Результаты агронауки остаются в кабинетах учёных – эксперт

В своём послании президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев поручил принять меры по развитию агронауки и её практическому применению в сельском хозяйстве. В нашей стране для этих целей существует Национальный аграрный научно-образовательный центр. Однако достаточно успешные исследования отечественных учёных не доходят до фермеров. Чтобы понять, почему так происходит, корреспондент BaigeNews.kz побеседовал с академиком Казахской национальной академии естественных наук, первым заместителем председателя партии "Ауыл" Толеутаем Рахимбековым.

Эксперт отметил, что агропромышленный комплекс так и не стал драйвером национальной экономики. Самой большой проблемой сельского хозяйства он назвал низкую эффективность или доходность.

"Затраты сельхозпроизводителей на производство продукции очень высокие, а выручка от её реализации небольшая. Поэтому все виды доходов сельских жителей в виде зарплаты наёмных работников или прибыли крестьянских и личных подсобных хозяйств очень маленькие. Подушевой доход сельских жителей намного ниже, чем у городских. В результате народ сегодня фактически бежит из сёл в города. Наши чиновники стыдливо называют это урбанизацией. На самом деле это не урбанизация. Урбанизация – это регулируемый процесс, когда люди переезжают из сёл в города на готовые рабочие места и в готовое жилье. Как же сделать так, чтобы доходы сельских жителей выросли в разы, чтобы было больше стимула остаться в селе? Какую роль в этом может сыграть аграрная наука? Вот так комплексно, я считаю, нужно рассматривать проблему", - отметил наш собеседник.

По словам Рахимбекова, чтобы увеличить доходность сельского хозяйства, нужно поднимать производительность труда, которая в этой отрасли напрямую связана с продуктивностью животных и культур. И здесь мы как раз подходим к прямой связи с наукой.

"Поэтому президент и сказал, что современное сельское хозяйство – это, в первую очередь, высокотехнологичная отрасль, и без современной науки ситуация в АПК будет ещё больше ухудшаться. Он сказал, что в первую очередь нужно взяться за национальный аграрный научно-образовательный центр, который необходимо трансформировать в вертикально интегрированный хаб. После этих слов многие чиновники от министерств и науки, мне кажется, впали в ступор. Потому что последние год-полтора все работали над тем, чтобы ликвидировать этот институт", - отметил он.

Рахимбеков рассказал, что когда-то в 2015 году он был одним из авторов концепции создания НАНОЦ.

"И мы закладывали в него функции сервисных услуг учёным. Почему у нас низкая урожайность и продуктивность? Потому что современные сорта и породы никак не могут без лабораторий учёных найти короткую дорогу к фермеру. Проще говоря, самая главная проблема аграрной науки – это внедрение. Она как была 70 лет назад при советской власти, так и перекочевала в современные рыночные условия. Когда некоторые чиновники говорят о том, что учёные должны заниматься внедрением, я говорю, что это неправильно. Наука – это творчество, а сервисом должен заниматься НАНОЦ. Причём проблема сервиса есть не только в этой отрасли, но и во всей отечественной науке", - подчеркнул эксперт.

Комментируя поручение главы государства о преобразовании агронаучного центра, он отметил, что хаб – это точка пересечения разных направлений. По словам Рахимбекова, НАНОЦ должен стать точкой пересечения интересов науки, образования (подготовка кадров) и производства (фермеры).

"Только лишь 8% результатов всей научно-технической деятельности наших учёных-аграриев сегодня используется на производстве. 32% площадей зерновых культур (это менее 1/3) засевается семенами отечественной селекции. Остальные 68% - это импорт", - добавил наш собеседник.

Эксперт пояснил, что внедрение - это триада из коммерциализации, трансферта и экстеншна, где последнее означает передачу знаний, обучение фермеров применению новых технологий.

"Трансферт можно разбить на четыре этапа. Первый – это поиск проблем в сельском хозяйстве, параллельно должен идти поиск научных решений этого вопроса. Второй этап – это апробация. Если она показывает хорошие результаты, тогда уже нужна широкомасштабная работа по адаптации. Эту технологию нужно адаптировать к местным условиям. И четвёртый этап – это уже тиражирование. На каждом из этих четырёх этапов должна работать наука", - сказал он.

Здесь, по словам Рахимбекова, возникают две системные проблемы.

"Первая проблема – это организационная структура науки. Вот, допустим, Аргентина или Бразилия. Чем характерны эти страны? Они были очень импортозависимы по продовольствию в 1950-е годы. Потом они сделали упор на науку, инновации и рванули так, что буквально через 30 лет стали одними из главных экспортёров продовольствия. Сегодня они входят в первую тройку стран по экспорту зерновых, масличных культур и мяса", - отметил он.

Эксперт также описал оргструктуру науки в Аргентине: три-четыре научно-исследовательских института, порядка 50 опытных хозяйств (это как наши сельхозопытные станции) и 320 центров экстеншн – распространения знаний.

"В Казахстане картина с точностью наоборот. Порядка 25 научно-исследовательских институтов, 15 опытных хозяйств и всего три-четыре центра распространения знаний, центров трансферта и коммерциализации агротехнологий. Эту пирамиду надо перевернуть с головы на ноги. В основе её должна быть система распространения знаний, она должна быть государственной", - констатировал академик.

Рахимбеков считает, что в каждом из 166 районов страны должен быть центр экстеншн по проведению массовых занятий для фермеров, консультаций и обучения.

"В каждом районе есть агроколледж. На их базе можно было бы создать районные центры экстеншн и обучать там фермеров массовым технологиям. В составе НАНОЦ есть порядка 30-40 научно-исследовательских институтов, опытных хозяйств. На их базе можно создать областные центры распространения знаний, через которые уже можно было бы проводить более специализированные занятия. На уровне республики узкоспециализированные занятия, например, по эмбриональному размножению животных, могли бы вести три аграрных университета: Казахский агротехнический исследовательский университет имени Сакена Сейфуллина в Астане, Казахский национальный аграрный исследовательский университет в Алматы, и Западно-Казахстанский агротехнический университет имени Джангир-хана в Уральске. Одновременно, они должны стать учебно-методическими головными центрами системы распространения знаний", - озвучил своё видение эксперт.

Он добавил, что в областях должно быть порядка двух-трёх сельхозопытных станций в зависимости от природно-климатических условий и специализации регионов по отраслям сельского хозяйства. Оказывается, в советское время в Казахстане их было 45.

"Считаю, что и сейчас нужно довести количество СХОС с нынешних 10-12 единиц в стране до 45. Понятно, что за счёт государства это делать сегодня очень сложно. Потому что сельхозопытная станция – это целое хозяйство, бывший совхоз, на создание которого необходимо порядка 100 миллионов долларов. Если 30-40 создавать – это 3-4 миллиарда долларов. Но это можно сделать на базе передовых фермерских хозяйств, заключая с ними договора, оплачивая им расходы и упущенную выгоду. Всё это бюджетом предусмотрено, только надо делать умеючи. И надо оставить три-четыре головных ведущих научно-исследовательских института, где есть ещё кадры, возможности и, самое главное, исходя из потребностей государства, общества, сельского хозяйства", - отметил он.

Второй важной проблемой агронауки эксперт назвал схему финансирования, которая применяется при внедрении технологий в сельское хозяйство.

"Некоторые говорят, что нужно довести объем финансирования аграрной науки до одного процента от валовой продукции сельского хозяйства, как это делается в мире. Сегодня этот показатель составляет около 8 трлн тенге, а один процент от него – это 80 млрд тенге в год. На аграрную науку из бюджета выделяется около 8 млрд, то есть лишь одна десятая от этой суммы. В то же время, я говорю о том, что нужно научиться эффективно использовать те деньги, которые выделяются, чтобы была реальная, эффективная отдача от них", - отметил он.

Рахимбеков проанализировал процесс научной работы от начала исследований до внедрения технологий на производстве и разделил его условно на три части: первая – исследования в лабораториях, второе – опытные работы на поле и третье – внедрение.

"Во всём мире на эти три направления выделяются примерно одинаковые суммы денег – по 30-35%. У нас на исследовани направляется 90%, на опытные дела - где-то 10%, а на внедрение - практически ноль. И после этого мы говорим: Почему не внедряются технологии? Но за бесплатно в рыночных условиях никто ничего делать не будет", - подчеркнул он.

Академик посетовал, что финансирование на науку выделяется несвоевременно.

"Учёные делают вид, что что-то делают. Чиновники делают вид, что что-то платят учёным. А потом в конце концов никаких результатов. Но чиновники продолжают делать вид, что платят деньги, лишь бы учёные не шумели. Поэтому они дают деньги на самом деле не для реальной науки, а только лишь для того, чтобы откупиться", - сказал наш собеседник.

Рахимбеков считает, что те 8 млрд, которые выделяются сегодня на науку, должны распределяться, как и во всём мире, на три этапа равномерно.

"Я всегда говорил и буду говорить, что в Казахстане мозги есть, есть аграрная наука. Но результаты этих мозгов, результаты аграрной науки до производства не доходят. Учёные выводят сорта, породы, разрабатывают технологии. Но фермеры о них не знают. Получается как? Учёный вначале в своей лаборатории, затем на своей маленькой делянке работает, ползает на четвереньках, пыхтит, в течении 10-15-20 лет выводит свой сорт, получает маленькие два мешочка семян. Отчёт он сдал, эти два мешочка принёс к себе в кабинет и всё. А когда эти два мешочка превратятся в две тысячи, в двадцать тысяч тонн, чтобы стать семенами для фермеров? Кто и как поможет найти точку соприкосновения между ученым и фермером?", - задал риторические вопросы наш собеседник.

Эксперт привёл данные, что за три года с 2018 по 2020 казахстанская наука дала стране 172 сорта и гибрида различных сельхозкультур.

"Должна была работать такая система: учёный в научно-исследовательском институте произвёл свои два мешочка семян нового сорта. Потом эти два мешочка должны перейти в опытную сельхозстанцию, где они должны размножаться до двух тысяч тонн. Но, к сожалению, этот процесс размножения в опытной сельхозстанции убыточный. Если, допустим, семена стоят на рынке 150 тысяч тенге, для опытного хозяйства затраты на производство одной тонны семян составляют примерно 300 тысяч тенге", - отметил он.

По словам академика, здесь свою роль должен сыграть НАНОЦ, выступая заказчиком от государства перед опытным хозяйством.

"НАНОЦ должен сказать опытному хозяйству: "Вот тебе два мешочка семян нового сорта, который вывел учёный. Сделай из них мне две тысячи тонн семян. Ты не смотри на свои затраты, произведи мне семена. Сколько стоят затраты? 300 тысяч тенге? На рынке сколько стоят семена? 150 тысяч тенге? Вот тебе 300 тысяч тенге за одну тонну или 600 миллионов тенге за 2 тысяч тонн семян". Далее семена, размноженные опытным хозяйством, должны перейти в частные семеноводческие хозяйства, там увеличиться до 20 тысяч тонн, а уже от них уйти фермерам и стать семенами на 200 тысяч гектаров. Вот этим никто не занимается. Вот почему результаты науки остаются в кабинетах учёных и не уходят на производство", - добавил он.

Рахимбеков добавил, что нельзя забывать и об авторских правах учёных.

"И при этом здесь можно было ввести роялти – один-два процента от стоимости. Мы считали в 2020 году, что такая организация на роялти может приносить тому же НАНОЦ порядка 10 миллиардов тенге в год. Это один процент от стоимости семян. И эти 10 миллиардов, конечно, можно было использовать, на дополнительное поощрение учёных. С 10 миллиардов, кстати, по закону об авторском вознаграждении 30% - чистый доход автора сорта. И тогда настоящие учёные, которые занимаются наукой, они бы получали дополнительный доход в личный карман 3 млрд тенге в год. И они бы в месяц зарабатывали 10-15 млн тенге. Это не фантастика", - добавил наш собеседник.

Он также прокомментировал предложения о том, что для трансформации НАНОЦ нужно пригласить зарубежные институты.

"Ни один иностранец со своими идеями в Казахстан не придёт. Они приедет и будет использовать Казахстан просто как испытательный полигон и при этом за это требовать деньги из казахстанского бюджета. Нам надо поддерживать своих учёных. Мозги у нас есть", - заключил эксперт.