Как понять, что у ребенка задержка речи или расстройство аутического спектра?

Задержка речевого развития в последние годы стала для родителей и их детей настоящей проблемой. Всё больше малышей начинают говорить поздно или вовсе не начинают говорить. В каждом классе начальной школы наверняка найдутся три-четыре ученика, которые страдают задержкой речевого развития, когда ребенку сложно говорить с одноклассниками, читать и пересказывать текст. Но если у одних речь просто появляется позже, то для других это — диагноз, требующий лечения. Корреспонденту BaigeNews.kz об этом рассказали специалисты и мамы особенных детей, которые ежедневно решают их проблемы.

Логопед-дефектолог Жанна Амирханова уже 12 лет работает с детьми, у которых проблемы с речью. По её словам, сама по себе задержка речевого развития — это более позднее, по сравнению с возрастной нормой, развитие устной речи у ребёнка. Как правило, это характеризуется небольшим словарным запасом у малыша. То есть, например, к двум годам у него не появляется базовая речь. Объем словарного запаса маленький, либо же может полностью отсутствовать.

"Как это определить? К примеру, ребенок, по сравнению с детьми, например, такого же возраста, говорит очень слабо или мало. Есть определенные нормы речевого развития, которые начинаются прямо с младенческого возраста. Это когда в первые полтора-два месяца появляется гуление, в четыре-шесть примерно месяцев — лепет, и лепетные слова должны примерно в семь-восемь месяцев появиться, и уже к году должны быть первые слова. И на эти моменты нужно обратить внимание и родителям, если они видят, что в какой-то момент появилось отставание в развитии. Но норма, как мы говорим, всегда приблизительная, и нельзя говорить о том, что прямо чётко ребенок должен в шесть месяцев гулить или в год говорить свои первые слова. У каждого своя норма, но приблизительные для всех нормы такие. И задержку речевого развития можно уже увидеть до двух-трех лет. В три годика ребенок уже должен уметь произносить развернутую фразу из трёх слов. То есть должны появиться первоначальные навыки связной речи", — говорит логопед-дефектолог Жанна Амирханова.

В какой момент родителям пора бить тревогу? По словам специалиста, нужно следить за ранним началом развития ребенка. Обращается ли ребенок с речью к родителям или же он больше старается отмалчиваться. Использует ли вместо речи вербальные жесты или же начинает капризничать и плакать вместо того, чтобы говорить. Это может говорить о том, что у ребенка задержка речи. Или, говорит логопед, если к двум годам, когда ребёнок уже должен говорить фразу из двух слов, а он использует одно слово или звук для обозначения, например, одних и тех же действий. Для этого необходимо знать приблизительные нормы. И в случае отклонений обратиться к специалисту.

"Задержка речи — это темповая задержка, то есть у ребёнка развитие идет более позднее. Да, речь запоздалая, но она появится. А есть аутизм и расстройства. И речевая задержка является одним из симптомов, показателей, что у ребенка есть аналогичные черты или расстройство аутистического спектра.

Но как отличить? Если у ребенка задержка речевого развития, он все равно вступает в контакт, коммуницирует, подбирает какие-то альтернативные методы — жесты, звуки. При аутизме задержка речи больше, страдают функции коммуникации. То есть ребенок не ищет общения с родителями, либо же это может быть речь, но она не норморазвивающаяся. Ребенок может стереотипно произносить какие-то фразы из рекламных роликов, цитаты из стихов. Но это не речь для коммуникации. А иногда бывает полное отсутствие речи при аутизме", — говорит специалист.

Есть два разных понятия — речевая задержка и психоречевая задержка. При задержке речевого развития сохраняются понимание и интеллект. При задержке психоречевого развития можно говорить о нарушении высших психических функций — когнитивные нарушения, нарушение внимания, памяти, нарушение восприятия.

"Если говорить о задержке речевого развития, есть нормы, по которым ребенок должен говорить. Возможно, он начнёт говорить чуть позже. Но нельзя успокаиваться, когда говорят, мол, это просто задержка речи и он заговорит чуть позже, или что кто-то из родителей позже говорил. Потому что всё равно речь — это высшая психическая функция. И если вовремя не обратить внимание на речевое расстройство и не создать условия для развития речи, то в дальнейшем может произойти задержка психоречевого развития. Потому что речь и мышление связаны между собой — и, если будет задержка, то она будет и в будущем. Если не прибегнуть к коррекции, то будут задерживаться когнитивные стороны, то есть умственное развитие ребенка.

Может ли ребенок не говорить из за его особенностей развития? Да, такое бывает. Но также нужно обращать внимание на понимание ребенка, насколько он общается, обращается ли к родителям с просьбой, насколько реагирует на инструкции. В этом плане мы говорим: всё в норме, просто идёт речевая задержка, и при правильно созданных условиях он всё равно будет говорить в своем возрастном отрезке", — говорит логопед.

А вот соска, оказывается, большого влияния на задержку речи не имеет. Она может повлиять лишь на строение челюсти и прикус. Из-за частого сосания пустышки у ребенка может развиться слабость мышц речевого аппарата, но никак не задержка речи.

Если говорить о причинах задержки речи, то их немало: это различные патологии внутриутробного развития, асфиксия плода, родовые травмы, недоношенность также может быть одним из факторов. Также на задержку речевого развития могут повлиять инфекционные заболевания у детей, перенесенные в ранний период.

"К сожалению, есть такой факт, что с каждым годом количество детей с речевыми нарушениями увеличивается. Даже на примере нашего центра мы можем отметить, что в последние годы таких детей становится больше. Есть сложные формы, например, задержка речевого развития с нарушением эмоционально-волевой сферы, например.

Есть расхожее мнение, что у возрастных родителей дети чаще начинают говорить позже. Это миф, возраст родителей никоим образом не влияет на речевое развитие ребенка. Но если, например, у одного из родителей в анамнезе есть нарушение речевое, то у ребенка может быть это генетически. То есть наследственный фактор здесь тоже может сыграть. Если у родителей есть нарушения в развитии речи, то у ребенка это также может проявиться в какой то другой форме. Но сам по себе возраст не влияет. И у молодых родителей могут быть дети с нарушением развития речи, и у возрастных родителей", — говорит логопед-дефектолог Жанна Амирханова.

Когда ребенку поставили диагноз — задержка речевого развития, его обязательно необходимо показать врачам. Вот только каким? По словам специалистов, в первую очередь нужна консультация педиатра, а затем и детского невропатолога. Кроме того, необходимо посетить детского сурдолога, чтобы исключить даже минимальное снижение слуха у ребенка, говорит Жанна Амирханова.

Если вместе с речевым фактором у ребенка есть нарушение эмоционально-волевой сферы, то может потребоваться консультация психолога, а со сложными нарушениями — и психиатра.

"Работа логопеда-дефектолога отличается в зависимости от возраста ребенка. Если это маленький ребёнок без речевой задержки или с очень маленьким словарным запасом, то работа идёт в игровой форме, подражании речи, звукам, а дальше и словам. С детьми постарше, например, школьного возраста, занятия уже другого плана. Они заключаются в постановке звука, автоматизации и дифференциации звука. Ну и, конечно, мы ставим упор на связную речь. Используются различные технологии, такие как логопедический массаж. Кроме того, используется различное оборудование, компьютерные игры, тренажёры", — говорит специалист.

Для того чтобы дети быстрее заговорили, к ним применяют и лекарственную терапию. Её назначают врачи. В медикаментозный курс обычно входят стимулирующие препараты для улучшения мозговой деятельности.

Сложнее всего, говорят специалисты, разговорить детей с расстройством аутистического спектра. Потому что двух таких одинаковых детей не бывает. У кого-то речь минимально, но присутствует, у других её нет вовсе. По словам логопеда, таких детей необходимо научить коммуникации. Потому что функция речи первоначально направлена на коммуникацию для того, чтобы ребенок мог общаться.

У 37-летней Виктории Морозовой есть сын. 10-летний Артём сейчас может даже поддержать диалог. Раньше его родители о таком и не мечтали. Сначала ребёнок Виктории рос как все нормотипичные дети и даже начал говорить: его первыми словами были традиционные "мама" и "папа". Но в год и семь месяцев у ребенка начался откат. Связать это со стрессом родители не могут, в семье и окружении малыша всё было хорошо. Мама и папа малыша начали беспокоиться, потому что вместо внятной речи у ребенка появилась бессвязная болтовня, частые истерики, странное поведение, Артем мог ходить из угла в угол постоянно, разговаривать сам с собой.

"Нам говорили, что всё нормально. И чисто случайно к нам пришла педиатр и спросила, а у вас сын случайно не аутист? Я понятия не имела, что такое аутизм, оказалось, что у неё сын тоже аутист, и поэтому она все эти симптомы увидела в моем ребенке. На тот момент Артёму было три года. Мы ходили к невропатологу, пили лекарства, делали МРТ, всевозможные какие-то анализы сдавали, даже к москвичам обращались. Но они не говорили ничего. После педиатра мы забили тревогу и обратились к невропатологу. На тот момент было сложно определить, такой техники, как сейчас, не было. Это сейчас врачи могут уже к двум годам определить аутизм. А мы дотянули до четырех", — говорит женщина.

По словам Виктории, раньше мало кто знал, что такое аутизм и задержка речи. Пришлось самим искать, где проходить диагностику, лечение и терапию. Получили и инвалидность. Об этом времени женщина старается не вспоминать.

"Нас направили в психиатрическую лечебницу. Конечно, у нас была истерика — как так, психушка?! Это такой стресс, а это наш первый ребенок. Но нам всё равно пришлось туда идти.  Нам оформили инвалидность, сказали, что у сына аутистический спектр есть и такой немаловыраженный. Сказали: возможно, внятной речи у него и не будет. Потому что с таким диагнозом дети малоговорящие. Но мы нашли центр, где нам помогли. И сейчас это совершенно другой ребенок. Он внятно, осмысленно на меня смотрит и говорит "мама". У таких детей работает накопительный эффект, по чуть-чуть мы идём к цели. Конечно, мы как родители хотим чего-то такого волшебного, вот чтобы сразу раз — и речь появилась, но такого не бывает", — говорит Виктория.

С первой проблемой, когда малыш заговорил и начал осознавать, кто он и что делает, для его родителей стал поиск детского сада. Их Виктория обошла немало. Через пару дней посещения, говорит женщина, их тактично просили уйти. По её словам, мер поддержки для таких детей на государственном уровне практически нет. И даже в психиатрическую клинику ребенка хотели положить одного. Там для получения инвалидности он должен был пробыть определенное время.

"Реабилитации нет. Нас хотели отправить в Астану. Но там сказали, что будет всего по 20 минут занятий у логопеда. 20 минут занятия для аутиста — это 20 минут поиска подхода к ребёнку. В этом нет смысла. Зачем я буду тратить деньги на дорогу, проживание, чтобы ничего не получить. Поэтому нам пришлось продать машину, посещать врачей, частный центр. И мы увидели результат. Если в государственных нам не объясняли, что делать, то в частной нам говорили, как вести себя с ребенком. Нас научили где-то игнорировать его истерику, где-то игнорировать его "не хочу, не буду, устал". Постепенно мы научились с этим жить, не впадать в панику", — говорит женщина.

После того как ребенку исполнилось семь лет, встал вопрос похода в школу. Но в обычное общеобразовательное учреждение решили не отдавать.

"Я понимаю, что мой ребенок там будет сидеть на последней парте и никто не будет с ним заниматься. Нам даже тьютора представили. Но они не до конца обучены, человек не знает, как с таким ребёнком обращаться. Он учится вместе с ним", — говорит женщина.

Сидеть и ничего не делать — значит, откатываться в развитии вновь, говорит женщина. Таким детям коррекция необходима пожизненно.

"А ещё у нас нет будущего для таких детей. Нет даже колледжей, где бы они получили какую-то специальность. Нам вообще сказали, что только психиатрическое отделение в помощь — и всё, больше никто. Одно время мы хотели уехать в Канаду, потому что в Канаде, Европе такие люди устроены. Для них есть условия, они могут колледж закончить, там есть всё, вплоть до трудоустройства. У них там есть заводы специальные, где могут аутисты работать. А у нас ничего для таких детей нет в будущем", — говорит женщина.

По словам Елены Фроловой, дефектолога, логопеда высшей квалификационной категории и директора центра для особенных детей, в том числе с нарушениями речи, главная проблема сейчас — выявить задержку речевого развития. Если раньше, при рождении и до года, врачи очень внимательно относились к наблюдению за младенцами, то сейчас, уверена специалист, этого практически нет.

"Ели раньше мама приводила маленького ребенка, потому что он не спит ночью, кричит, то его обследовали и сразу назначали лекарства. Сейчас что происходит? Ну кричит и кричит… Говорят, ну витамины какие-то попейте. А почему ребенок кричит, никто не разбирается. Если это на уровне поликлиник, то там сидят один логопед, один психолог. И у него там сотни пациентов. Как может он помочь всем? А если в садиках, то там тоже один логопед или дефектолог на 200 человек. И он будет, естественно, работать с ребёнком, более приближенным к норме, чтобы ему помочь и к школе подготовить. А те, кому действительно требуется помощь, они всё равно не получают её в полной мере. У нас есть государственные центры, но туда без инвалидности не возьмут. А если она и есть, то по квоте всего 18-20 дней реабилитации предлагают. А это очень мало.

А ещё я придерживаюсь мнения, что не нужно особенных детей отправлять в нормотипичную среду, как это сейчас делают. Там ему плохо. А малышам ещё хуже, потому что там внимания нет, как в специальной среде. Пусть будет коррекция. А вот уже в школу мы поведём подготовленного ребёнка, который будет научен, социализирован. А у нас всех малышей отправляют в обычную среду, и там они теряют время", — говорит дефектолог.

Напомним, 18 октября отмечается Международный день осведомленности о расстройствах языка, связанных с развитием, который подчеркивает жизненно важное значение языка для социального и эмоционального развития людей.