ВИЭ или АЭС: Что нужно развивать в Казахстане?

Казахстанские эксперты обсудили на конференции в AUES University целесообразность и перспективы развития АЭС и ВИЭ в контексте повышения устойчивости работы энергосистемы Центральной Азии, передает BaigeNews.kz.

"У нас не так много альтернатив" — проректор AUES University Алмаз Саухимов о строительстве АЭС:

— Мы попытались сделать свой прогноз генерации до 2035 года. Если абстрагироваться от того, будет ли это атомная, газовая или угольная станция, то мы должны понимать, что у нас и так рост нагрузок прогнозируется на 40%. И если говорить об атомной станции, насколько я знаю, речь идет о мощности 2400 мегаватт то, это всего-лишь 7-8 процентов от той нагрузки, которая будет в перспективе.

Если подходить к этому рационально, то для того, чтобы обеспечить базовую генерацию, у нас не так много вариантов для выбора. Понятно уже всем, что угольная генерация будет постепенно снижаться, газовая — испытывает проблемы с дефицитом, то есть, кроме атомной станции у нас не так много альтернатив. Если мы будем рассматривать это с точки зрения энергетической безопасности для страны, которая в том числе отвечает за развитие экономики, то мне кажется, здесь все ответы очевидны.

Я думаю, что, если исходить из правильной расстановки прогнозного баланса и генерации на базовую и маневренную, то есть разделим когда на составляющие, то становится понятно и очевидно, какую энергетику нам нужно развивать в первую очередь, какую — во вторую и так далее.

"Нужны равные условия для ВИЭ и АЭС" — заслуженный энергетик Казахстана и СНГ Герман Трофимов о развитии отрасли:

— Если мы поставим атомную станцию, то увеличим ли мы маневренную мощность? Нет, мы только усугубим ситуацию в энергетике Казахстана. С позиции дефицита мощности: если построим АЭС, то будет хорошо, построим ВИЭ — тоже дефицит меньше станет. И наконец третий вариант — установка продольной компенсации, которая решается очень быстро.

Я говорю о том, что сегодня в мире существует по меньшей мере 200 таких установок, гарантирую, а может быть и 300, но, к сожалению, в России только одна, которая была построена давным давно. Вторая появилась, но не очень явная, то есть, эта технология неизвестна ни в России, ни в Казахстане, но я говорю об этом только с одной целью, что если мы поставим продольную компенсацию, то сможем с севера передать на юг дополнительную мощность. Я убежден, что на ГРЭС-2 (Экибастуз) мы поставим еще один блок и это нормально.

Теперь о ВИЭ. Все кондовые энергетики, профессионалы высокого уровня, которые привыкли к традиционной энергетике, не могут понять, как эти вариабельные (изменчивые) и непостоянные источники могут что-то сделать в энергосистеме, они портят ее. Я сам был такой, но за последние пять лет переродился. Сегодня ВИЭ — это мои друзья, потому что прогноз говорит, что к 2050 году 70 процентов всей энергии в мире будет на базе возобновляемых источников. Об этом говорят все статистические агентства, мировой энергетический конгресс и всемирный банк.

Я верю им, потому что сегодня во всех тех странах, где высокий уровень ВИЭ увеличилась надежность и устойчивость энергосистемы — это самое главное. Нет ничего более святого в энергетике, чем обеспечение надежности и устойчивости. Почему это произошло? Потому что ВИЭ вместе с собой привели своих собратьев — преобразователи и накопители. 10 лет назад ни в одной энергосистеме не было накопителей, за исключением гидроаккумулирующих станций. Их начали устанавливать пять лет назад, а к 2030 году доля накопителей должна увеличиться в 126 раз. Просто энергетики мира поняли, что такое ВИЭ и накопители, а энергетики Казахстана живут прошлым веком.

Понятно, что сегодня ВИЭ — это чума для диспетчеров, потому что их доля мала — всего три процента (в Казахстане), а вы хотите, чтобы при этом они обеспечили тоже самое, как при традиционной энергетике. Вы глубоко ошибаетесь, уважаемые, диспетчера — вы профессионалы, но отстали и не чувствуете то, что чувствует сейчас мир. Я говорю о том, что мир сегодня по-другому смотрит на это, потому что там доля ВИЭ стала высока — 30 процентов и более. Почему в Казахстане всего три процента, потому что KEGOC не дает расти доле ВИЭ и правильно делает. Пока ВИЭ устанавливаются без накопителей — это чума, но когда будет 30-40 процентов ВИЭ, то ситуация переродится, и мы должны это учитывать.

Я уважаю атомные станции, но, что говорится в планах: сегодня доля атомной энергетики в мире составляет порядка 10 процентов и эта величина уже держится в течение 20 лет. К 2050 году планируется, что будет восемь процентов, то есть предполагается не увеличить, а чуть-чуть уменьшить эту долю. Я не против атомной энергетики, но мир понимает, что ВИЭ вполне в состоянии заменить все эти вещи.

Экономика сегодня говорит о том, что солнечные станции не менее выгодные, чем все другие. Надо учитывать очень важную вещь, что когда они себя полностью окупят, то энергия будет вообще бесплатной, а деньги будут нужны только на амортизацию, а с атомной станцией, когда придется ее заменить, нужно будет вложить не меньше денег (в реальности, согласно открытым данным, около 20 процентов от стоимости строительства — прим. ред.), чем на ее строительство. Поэтому я призываю к одному, сравнивать на равных и ВИЭ, и АЭС".

"Мы это не потянем" — экономист Петр Своик об экономических перспективах развития "зеленой" энергетики:

— В свое время "Казатомпром" под EXPO-2017 выстроил за очень большие деньги высокотехнологичную цепочку по производству казахстанских солнечных панелей. У нас под Талдыкорганом одно из лучших в мире месторождений жилистого кварца, поставили завод по выплавке металлургического кварца, в Усть-Каменогорске нарезают тончайшие пластинки из кварцевого кристалла, а под столицей построили Astana Solar.

Где казахстанские солнечные панели? Их нет, точнее никто их не выпускает и некому их отдать. Почему? Кто-то говорит, что не все технологии учли — нужно еще из металлургического кварца получать солнечный особой чистоты, а это почему-то забыли. Допустим, потратим еще несколько сотен миллионов долларов и сделаем этот передел. Запустим ли мы казахстанские солнечные установки? Не запустим ни при каких условиях.

Любая серьезная инфраструктура, а электроэнергетика, в первую очередь, может создаваться и работать только тогда, когда базовые элементы этой инфраструктуры создаются в пределах страны или того странового сообщества, в рамках которого осуществляется единая промышленная, научно-техническая, образовательная политика и так далее.

Есть ли такая политика по солнцу и ветру? Нет, и не будет — мы этого не потянем. Талдыкорганский аккумуляторный завод, видимо, вершина того, что мы можем потянуть и то, казахстанские автомобили, собираемые в Усть-Каменогорске и Костанае, комплектуются не этими аккумуляторами. Я это говорю к тому, что никто из серьезных производителей, если ли ты не свой, а чужой, в эти серьезные цепочки тебя не вставит. Даже на наше сырье не польстятся, как в ситуации с кварцем. Кто сейчас конкурирует в мире по ВИЭ — это Европа и Китай. Россия в этом деле как-то участвует? Не возражает, но ничего и не делает.

И мы никогда туда не впишемся и не будем конкурентоспособны — на покупном и чужом ты никогда ничего не создашь. Сколько бы Hitachi и General Electric не втюхивали свои реакторы, которые могут быть лучшими в мире, если ты будешь их покупать и ставить у себя, то тебе конец. Ты должен развивать отрасль только на том, что можно делать в пределах своего пространства, а не за счет чужого.

Есть ли на нашем бывшем пространстве система атомного энергетического строительства? Конечно, есть и действует рядом с нами. Если мы все-таки начнем строить атомную станцию, то понятно, что от "Росатома", и понятно, что мы должны входить в эту систему целиком.

Это не российская атомная станция на казахской земле, а казахстанская атомная станция в кооперации со всеми этими технологиями и с учетом того, что мы — добытчики урана и изготовители топлива. Казахская топливная таблетка (для АЭС — прим.автора) уже была 30 лет назад, а сейчас делают уже готовые топливные сборки для китайских реакторов. Почему сейчас запущен завод, потому что это технология — казахский уран, российское обогащение и китайский реактор.

Россия и Китай давно определились, что они партнеры, а Казахстан годится между ними? Да, он никуда не денется — в Усть-Каменогорске запускаем общее производство, то есть, у нас под атомную станцию есть уран и готовые топливные сборки, к которым можно будет добавить дизайн тех реакторов, которые выберут для строительства в Казахстане. Мы должны добиваться полного, как можно большего включения в этот атомный цикл.

У нас есть все возможности, но понятно, что "Росатом" не будет нас носить на руках и все показывать, наоборот — он будет стараться как можно меньше это делать, но на то мы и специалисты, чтобы выгрызать как можно больше технологий, а не пугать друг-друга страшилками. У нас есть Институт ядерной физики, Национальный ядерный центр и все для того, чтобы хотя бы на половину эта энергетика стала нашей. А солнце и ветер никогда не будут нашими, то есть, их у нас много, но технологий нет и мы их никогда не приобретем. И надо на этой "зеленой линии" честно поставить крест, и сказать это вслух в том числе и нашему политическому руководству.

Давайте посмотрим в корень, во что уперся Казахстан? Это не только в развилку — идти по "зелени" или по атому, но и в том, что серьезные затраты в строительство необходимы и неизбежны, а у нас их нет. Само государство ничего не может вкладывать, с коммерческими банками завязываться — хоть со своими, хоть с далекими, это оттягивать большие неприятности, а платежеспособность у потребителей, мягко говоря, ограничена, но энергетики должны найти выход из этой ситуации.

Я вижу только два выхода: первый — выкинуть все глупости, авантюры и прочие дела по новой ТЭЦ-2 (в Алматы), потому что сейчас нельзя себе это позволить. Честно объявить политическому руководству страны и населению о том, что электроэнергия должна подорожать по крайней мере на 10 тенге и начать эти деньги немедленно собирать, включая добровольные взносы с хорошим обещанным дивидендом, и создавать единого закупщика, балансирующий рынок и полноценный рынок мощности.И все собранные деньги (направить — прим. автора) на проектирование "Балхашской АЭС" и срочное начало строительство.

Второе — вести переговоры с Россией не только об ускоренном строительстве этой станции, но и о нормальном, братском снабжении всей необходимой электроэнергии через север Казахстана до ввода атомной мощности по приемлемым ценам. Если мы правильно сформулируем свою позицию, то у нас все получится и мы, может-быть за пять тенге лишних, начнем реально и капитально развивать атомную энергетику.

* * *

Между тем, 18 февраля 2022 года вице-министр энергетики Жандос Нурмаганбетов в кулуарах Сената сообщил о том, что вопрос по строительству в Казахстане атомной электростанции решится в 2022 году. По его словам, в советское время рассматривалось много площадок, в том числе на Улкене, Курчатове и Западном Казахстане. Заодно можно также ознакомиться с тем, как гендиректор ТОО "Казахстанские атомные электростанции" Тимур Жантикин поделился своим видением развития отечественной атомной энергетики и строительстве АЭС в Казахстане, заявив, что "это не прихоть, а насущная необходимость".