Настал момент, чтобы встряхнуть всю вертикаль власти - эксперт о решениях главы государства

После послания президента казахстанское правительство претерпело структурные изменения. Были созданы новые министерства, проведены новые назначения перераспределение полномочий. Также кабинет министров получил возможность без согласования с администрацией президента принимать решения по реализации реформ, объявленных в стране. Министры между тем помимо большей самостоятельности получили всю полноту персональной ответственности, а это требует эффективности и по большей части смелости. От госорганов в новом статусе ждут и оперативной работы. Глава государства отвел на реализацию объявленной новой экономической модели и всех поручений три года. О преобразованиях в работе госаппарата корреспондент Baigenews.kz побеседовал с директором Института евразийской интеграции Уразгали Сельтеевым. 

Уразгали Каймолдинович, как вы оцениваете изменения, которые коснулись правительства?  

Усиление самостоятельности и роли правительства напрашивалось давно. Я думаю, что эти планы у главы государства были заложены ранее. Сейчас настал подходящий момент, чтобы встряхнуть всю вертикаль власти, устранить бюрократические изъяны, особенно на центральном уровне.  

Важно, что теперь правительству не нужно согласовывать определенные решения с администрацией Президента, исключаются излишние процедуры. Это сокращает время, увеличивается оперативность и мобильность правительства. Одновременно повышается непосредственно политический вес кабинета министров. И премьер-министр, и его заместители должны в полной мере исполнять роль кураторов конкретных блоков по разным направлениям госполитики. Что касается министров, то им предстоит трансформироваться – из менеджеров исполнительной власти стать полноценными политиками, которые должны самостоятельно формировать и определять стратегию развития закрепленных за ними сфер.

Как это будет на практике работать, покажет время. Снизится ли излишнее кураторство со стороны администрации президента за деятельностью правительства? Перестроится ли сразу порядок вещей на этом уровне управления? Скорее всего, на это нужно будет значительное время, потому что все привыкли, что АП выполняет роль ключевого замыкающего субъекта, от которого все зависит. К тому, же в казахстанской политике именно конкретная персона определяет политический вес той или иной должности. Институциональное значение еще очень слабо.

Уверен, что и члены правительства, и аппарат правительства, и министерства, будут очень медленно, с осторожностью брать на себя роль более самостоятельных субъектов. Почему? Потому что в госаппарате все боятся ответственности, стремятся переложить ее на кого-то другого. Министерствам всегда было выгодно, чтобы решения принимали люди в администрации президента. Все ждут отмашку оттуда, чтобы потом сослаться на их официальные поручения. Это системная бюрократическая проблема, которая тормозит многие процессы и приводит к управленческой нерасторопности и ошибкам. Чиновники стремятся распылить ответственность за принимаемые решения. Готово ли действующее правительство принять на себя такую самостоятельность, пока сказать и оценить сложно. Прошло мало времени.

Каким образом повлияет на работу кабмина создание новых министерств?

Появление новых министерств в большей степени продиктовано необходимостью сконцентрированного и точечного решения назревших инфраструктурных проблем в конкретных сферах. Например, водные ресурсы, транспорт, дорожное и жилищное строительство – это те сектора, где одновременно и высокая коррупциогенность, и имело место доминирование узких интересов определенных олигархических групп. Поэтому здесь все в глубоком и остром кризисе. Создание новых министерств – мера ситуативная, и возможно, временная. Это нормальная практика, когда реструктуризация правительства, дробление или укрупнение министерств регулярно осуществляется в тактических целях.  

Также министры наделены персональной ответственностью за исполнение реформ в стране…

Персональная ответственность за первыми руководителями должна закрепляться не только на уровне риторики. Необходимо, чтобы определенный министр реально отвечал за провалы, упущения, недоработки. И это должны быть не только административные штрафы, но и более жесткие санкции. Мера ответственности министров должна быть соизмеримой с тем, к каким последствиям привели те или иные ошибки, как отразились на ситуации в стране, отрасли и так далее.

Высшая аудиторская палата периодически высказывает критику относительно качества исполнения планов в стране госорганами. Глава государства также в своем послании заявил о том, что система планирования и контроля за исполнением поручений будет пересмотрена. Какие основные моменты, по Вашему мнению, нужно учитывать при ее разработке?

Высшая аудиторская палата работает очень эффективно, особенно под руководством Годуновой. Публично вскрывает все ошибки органов исполнительной власти. Но, к сожалению, рекомендации ВАП в итоге не реализуются в полной мере. Я считаю, что нужно на законодательном уровне закрепить обязательность исполнения предписаний госаудиторов.   

Что касается системы госпланирования, то здесь все просто – на уровне различных концепций, программ развития должна быть прозрачная система мониторинга. То есть необходимо, чтобы не только администрация президента и аппарат правительства контролировали сами себя, а чтобы все эти цифры, показатели были публичными. Но чиновникам же это невыгодно, всем ведь сразу станет понятно, кто может работать, а кто нет. Поэтому больше 25 лет, с момента принятия Стратегии "Казахстан-2030" у нас идет только штамповка аналогичных более "мелких" документов. Принимается какая-нибудь программа развития, затем если она не реализована, ее либо продлевают по срокам, либо спешно пишут новую. Причем за старую никто не отвечает, аудит как таковой по индикаторам не проводится. Вот и получаем то, что имеем на практике.  

На ваш взгляд, какая должна произойти трансформация правительства?  

В общем то, вся структура правительства, его внутренние механизмы функционирования классические, как во всех странах, ничего нового не придумано и не нужно. Это стандартная бюрократия. Все зависит от качественного наполнения и содержания, прежде всего, кадрами. У нас проблема номер один состоит в том, что большинство кадров – кабинетные, паркетные чиновники, которые не имеют реального опыта хозяйственной и экономической деятельности на местах. Я считаю, что все должны проходить через регионы, особенно через районный уровень. Сейчас у нас большой шанс с введением института прямой выборности акимов районов и городов областного значения. Данная платформа должна стать источником качественных, боеспособных управленцев, проходящих естественный отбор. Те, которые пройдут через районный уровень, станут потенциальными кадрами для правительства, министерств, областных акиматов. В центр должны приходить люди, которые прошли "поле". Они знают реальную ситуацию, знают, как все устроено на местах, смогут вернуться в центр и будут писать нормальные жизнеспособные программы и прикладные стратегии развития. 

У нас, к слову, молодежный кадровый резерв есть. Президент также в послании отметил о необходимости создания кадрового резерва политических служащих. Какими критериями нужно руководствоваться при его создании?

Опять же подчеркиваю, в резерв должны попадать люди в первую очередь имеющие опыт работы в регионах, а не те "пиджаки" из Астаны и Алматы, и не те карьеристы, которые недолго побывали в областях ради строчки в послужном списке. В чем заключалось преимущество так называемой "комсомольской школы менеджмента"? В советской системе, как бы скептически мы к ней не относились, было больше элементов реальной меритократии – именно в исполнительных органах, на местах, в регионах. Из отдаленных районов, со всех регионов в Алмату, рекрутировали кадры, поэтапно прошедшие карьерные ступени. Поэтому формировалась более крепкая команда как хозяйственников, так и стратегов.

Можно, конечно, делать какие-то кадровые эксперименты. Например, замечаешь потенциально гениального управленца с идеями и четким планом, и даешь ему шанс реализовать свои профессиональные качества, талант, способности, назначив его сразу на высокую должность. Это тоже возможно, но, как мы видим, это не всегда дает ожидаемых результатов.

Также пора менять отношение к зарубежному образованию. У нас сложился стереотип, что "болашакеры" – это максимально эффективные кадры. Считается, что якобы они более образованные, чем получившие образование в казахстанских вузах. Но на самом деле, годы практики показали, что это абсолютно не так. Есть люди, которые отучились даже в каком-нибудь региональном областном вузе, но при этом имеют больше таланта и опыта, и самое главное навыков. То есть сегодня должны цениться больше не знания, а навыки! Когда в приоритете будут не лояльность и послушание, а навыки и талант, тогда мы и получим более эффективных управленцев.

Если ты закончил Гарвард или Оксфорд, то это не значит, что ты крутой управленец. Мы видим, что по "Болашаку" и троечники приезжают, которые едва успевают выучить язык страны обучения. Аналогично и с теми, кто все время только в Астане работал, а затем получают большие должности, беря на себя ответственность управлять огромными секторами, а это нередко и ответственность непосредственно за жизни людей. Здесь надо менять подходы. Красивые строчки в резюме стране не нужны. Чиновники, изображающие из себя эрудированных и образованных, а на деле не способные вырабатывать и уверенно принимать решения, стране не нужны.  

Я уверен, что у нас очень много талантливых кадров, и в том числе на государственной службе, особенно в регионах. Поэтому нужно как можно больше оттуда приглашать людей и здесь обкатывать. Кроме того, пора устранять ненужные фильтры, ограничивающие рекрутинг и прямое попадание в госаппарат из частного и гражданского секторов. Иначе мы получим плеяду мажоров в системе госуправления, которые приведут страну в упадок и глубочайшему кризису государственности.