"Без инвалидного лобби вопросы людей с ограниченными возможностями не решить!" — Алмаз Ержан о проблемах "особых" людей

Известный общественный деятель Алмаз Ержан 16 января стал членом попечительского совета общественного социального фонда "Қазақстан халқына", созданный Президентом Казахстана Касым-Жомартом Токаевым. Фонд предназначен для благотворительной помощи казахстанцам в сферах здравоохранения, образования и социальной поддержки, культуры и спорта, оказанию помощи гражданам, пострадавшим во время режима чрезвычайного положения и иной помощи, обеспеченной вне госбюджета.

Корреспондент BaigeNews.kz поговорила с Алмазом Ержаном о том, какие реформы в социальной сфере необходимы сегодня, каковы главные проблемы у людей с ограниченными возможностями в Казахстане и как их нужно решать.

"Нужна политическая квота для людей с инвалидностью"

— За последние несколько дней Президент страны Касым-Жомарт Токаев высказывался о необходимости реформ в социальной сфере, об уменьшении социального неравенства в обществе. Если бы вы могли выделить, какие именно нужны социальные реформы, что бы вы назвали?

— Первый вопрос, который я бы выделил и порекомендовал бы на рассмотрение Президенту — потому что если мы не будем ему этого рекомендовать, его окружение вряд ли об этом скажет — это исполнять политическую квоту для людей с инвалидностью. То есть чтобы такие люди были в парламенте, правительстве, акиматах и участвовали в политической жизни.

Это важно. Потому что когда мы говорим про проблемы, нас плохо слышат. А если у нас будут представители людей с инвалидностью в политической сфере, то все обращения людей никуда не пропадут и пойдут как раз по адресу. Тогда уже будет с кого спросить. И будут что называется "свои люди", которые будут лоббировать интересы граждан с инвалидностью. Это важно, потому что здесь речь идет о судьбе более 700 тысяч казахстанцев. Тем более сейчас с пандемией количество людей с инвалидностью по миру и в Казахстане растет.

Если удастся включить людей с инвалидностью в политику, за этим автоматически последует решение вопросов социально уязвимого населения. Это многодетные матери, сироты и т.д. Тема инклюзии настолько широкая, что ее сразу обхватить не получится, но я убежден, что начинать надо с включения людей с инвалидностью в большую политику (Уже после записи интервью стало известно, что Ляззат Калтаева была назначена Главой государства депутатом Сената Парламента РК. До этого она возглавляла ОЮЛ "Ассоциация организаций инвалидов города Алматы" с 2006 года. На данный момент она является единственным человеком с инвалидностью в Сенате. Алмаз Ержан написал пост с поздравлениями Ляззат Калтаевой на своей фб-странице. — прим. ред.).

"Люди в инвалидных колясках по десять лет ждут своего жилья"

— Дальше у меня будут более узкие вопросы, но они как раз выходят из общих социально-политических проблем. Вы являетесь одним из общественных деятелей, которые защищают права людей с ограниченными возможностями. Какова, по-вашему, сейчас ситуация с правовой защищенностью этих людей в Казахстане? Что нужно изменить?

— У нас несколько проблем в юридической сфере. Первый вопрос касается того, что у нас недостаточно юристов со знанием социальной части законодательства. Я пробовал даже группу создавать по юридической поддержке людей с инвалидностью. Пригласил туда много юристов, которые могли бы pro bono (оказание профессиональной помощи на безвозмездной основе - прим. ред.) оказывать услуги, помогать, консультировать. Но, как показала практика, многие не выдержали и дистанцировались от этой работы. Так что это первый вопрос — мало юристов, которых интересуют социальные проблемы. Они многие заточены на большие деньги, поэтому мало кто согласен заниматься такими случаями.

Вторая проблема заключается в правовом нигилизме людей. У нас население, к сожалению, безграмотно. Причем, не только юридически, но и финансово. Например, ко мне часто обращаются люди, которые сталкиваются с несправедливостью. И там на повестке бывают миллиардные суммы с участием организаций лиц с инвалидностью. Эти случаи можно было бы разобрать, решить, но сами люди с инвалидностью, к сожалению, не жалуются, не обращаются за помощью.

Многие состоят в общественных организациях, но не интересуются, чем занимаются эти организации, чем занимается их председатель. И даже когда поступает информация, о том, что люди в регионах получают зарплату по 5-10 тысяч тенге в месяц, пытаешься помочь, чтобы выявить нарушение, чтобы человек подписал заявление, никто не хочет ввязываться. Все выбирают молчать, потому что человек зажат и боится говорить. Хотя можно было бы им помочь.

Про элементарные вещи люди не знают и не хотят за это бороться. Не говоря о незнании про международную конвенцию по защите прав людей с инвалидностью, про ратификацию факультативного протокола, который мы ожидаем.

Нам в парламенте, в акиматах нужны люди с инвалидностью. Не потому что я сам хочу куда-то туда попасть. Нет, мне не нравится политика. Но я вынужден это говорить, потому что я вижу корень проблемы, потому что шлейф проблем уже много лет тянется и на этом зарабатывают миллиарды все, кому не лень.

Но сами люди с инвалидностью молчат. Как только кто-то начинает говорить, сами люди с инвалидностью начинают этих людей затыкать, и они вместе начинают друг с другом ругаться. Но как же так? У них же единая проблема. Вместо того, чтобы объединиться и идти вперед, они начинают друг друга поливать грязью и тянуть вниз. Такое я тоже видел. Поэтому я особо не участвую в каких-то группах людей с инвалидностью, я изначально знаю, чем это закончится.

Есть те, кто кричат про маленькие пособия, про такие стандартные вещи, но фундаментально никто не подходит к проблемам людей с инвалидностью. То же пособие. Понятно, что если сейчас мы будет кричать, чтобы подняли пособия, то к гадалке не ходите, понятно, что завтра будет инфляция и все это съест — цены на лекарства, на питание вырастут автоматически, потому что нет регулирования цен в стране, нет эффективной поддержки социально уязвимого населения в части прожиточного минимума, продовольственной корзины.

Я уже не говорю про жилье людей с инвалидностью. Вопрос, который за 30 лет независимости государство решить не может. Люди в инвалидных колясках по десять лет ждут своего жилья. Это позор. Хотя объявляют о тысячах квартирах, по 10 тысяч квартир раздают. Но по факту-то мы видим, что ничего подобного нет. Я и сам стою в очереди на квартиру уже шесть лет.

— При этом есть проблема не только получения квартиры, но и адаптации жилья для людей с инвалидностью. Какие проблемы здесь самые существенные? Что нужно делать с этим?

— Если бы наши акиматы работали как в нормальном правовом государстве и уважали бы права граждан, в частности людей с ограниченными возможностями, то перед тем, как выдать жилье, они давали бы право выбора на жилье, которое было бы более адаптированное для людей с инвалидностью.

Я вам расскажу одну историю. Недавно около года назад трое моих знакомых получили жилье от акимата. И как оказалось все три квартиры не адаптированы для жилья — узкие коридоры, в которых не развернуться, туалеты узкие и туда не попасть. В общем, куча проблем.

Они начали звонить, бить в колокола. Дозвонились до меня. Я позвонил на телеканал "Хабар" и предложил им сделать передачу об этом жилье. Все, договорились, я надел белую рубашку, готовлюсь утром и ближе к обеду выезжаю к акимату, где мы собирались выступать. И вдруг журналистка звонит и говорит, что эти три моих знакомых отказались выступать. То есть, те люди, которые жаловались, что у них нет нормального жилья, в последний момент отказались.

Потом я пытался дозвониться до них, они не брали трубку, только один потом взял. Он извинился, сказал, что если они сейчас что-то скажут на камеру, у них это жилье заберут, и что им пообещали это жилье адаптировать. Я и тогда уже подумал, что там чтобы сделать ремонт, нужно очень много менять, стены нужно сносить, денег много нужно. И вот недавно перед новым годом я узнал, что ситуация у них не изменилась, они за свой счет все делают.

Я бы не сказал, что это глупость, это просто безграмотность и страх людей. Вот почему в политике на высоких должностях нужны люди с инвалидностью. Как бы я и другие люди ни пытались, это все обречено. Нужен рупор там наверху, чтобы обычные люди с инвалидностью не боялись. А если этого не изменить, проблемы будут оставаться и не будут решаться.

Я считаю, что в вопросе жилья акиматы должны уделять внимание в первую очередь людям с ограниченными возможностями. Не сиротам, не многодетным матерям, а людям с инвалидностью. Потому что они ограничены, они передвигаются на колясках, зимой даже не могут на улицу выбраться, у них зачастую тяжелые неизлечимые заболевания, им нужно много лекарств. И они обречены будут в этом жилье жить.

Если мы допускаем, что в первую очередь нужно думать о людях с инвалидностью, то мы должны также думать про адаптацию, про нормальные условия жизни — это же их права. Тогда возникает вопрос — кто за этим должен следить? Если акимат выдает жилье, значит это его дело. Значит, у акимата должны быть требования к строителям при приеме этого жилья.

К примеру, первые этажи домов часто не востребованы у покупателей на рынке. Люди пытаются третий этаж или выше брать. Первые этажи берут в последнюю очередь, там и цена ниже. Почему бы не внести корректировку, чтобы первые этажи отдавать людям с инвалидностью? И знаете, людей с ограниченными возможностями немного ведь в очереди на жилье. И эту проблему можно было бы решить запросто. Но ее не решают. Потому что никому это не нужно.

Перемены должны идти сверху

— Про видимость людей с ограниченными возможностями. Вы сказали про представительство в политике. Но также, например, когда мы выезжаем в Европу, то видим людей с инвалидностью на улице, в магазинах, в офисах, в которых они работают и люди привыкают их видеть и понимают, что это часть реальности. У нас такого пока нет, потому что люди воспринимают это как что-то далекое от них. Как вы думаете, насколько эта видимость важна? И когда можно ожидать, что она появится, что люди с ограниченными возможностями станут заметнее в публичном пространстве? Что для этого нужно? Ведь это не только политический вопрос.

— Знаете, на данный момент это политический вопрос. За свой опыт общественной деятельности, я и так пробовал, и по-другому. И думал, как это решить, так чтобы на корню что-то изменить, чтобы это завелось и пошли перемены. У меня цель была изначально такая. Но я понял, насколько это все непробиваемо.

В итоге, я сейчас работаю в Национальной палате предпринимателей РК "Атамекен". Я первый человек с инвалидностью в этой организации. И также раньше я был первым человеком с инвалидностью в холдинге "Байтерек". Но тогда якобы назначили меня туда для галочки.

Сейчас в "Атамекене" мы создали совет организаций с лицами с инвалидностью, производителей товаров и услуг. Многие проблемы на уровне "Атамекена" можно решать. Но ведь раньше этого не было в этой палате. "Атамекен" — это организация, которая занимается бизнесменами. И сейчас у них есть программа "Бастау бизнес" по обучению предпринимательству. С моим появлением там теперь есть "Бастау бизнес инклюзив" по обучению предпринимательству людей с инвалидностью.

Я удивляюсь и радуюсь, когда вижу, как глухонемой парень открывает автомойку, как человек на коляске открывает бизнес в сфере сельского хозяйства, берет для этого кредит. И я думаю, надо же сколько возможностей неограниченных, сколько силы воли. Они не сидят, не ждут ничего. Просто нужно создавать им условия. И я на своем уровне пытаюсь создавать условия — максимально включился и увидел результаты. И сейчас уже от "Атамекена" в сенате, в парламенте в рабочих группах сижу, там обсуждаю проблемы. А так бы меня не пустили.

Теперь к вашему вопросу о том, что нужно, чтобы изменилось что-то.

Может ли что-то измениться, если в политике будут люди с инвалидностью? Конечно. Там уже будет политическая воля, сверху будут спускаться законы, нормы, которые будут обязывать строительные компании везде делать правильные пандусы. Это приведет к тому, что люди с инвалидностью не будут сидеть дома, они захотят выходить на улицу. А так, конечно, они не будут выходить на улицу, потому что пандус небезопасный, во дворе бордюры небезопасные, контроля по общественному транспорту вообще нет, зачастую там игнорируют проблему, отказываются помогать инвалидам. Так что, как они будут передвигаться по городу, когда нет условий, а город не адаптирован?

Вот эти вопросы чтобы усиливать, нужен человеческий фактор, нужны люди, которые будут про это говорить. Причем, они ведь будут говорить не только за 700 тысяч казахстанцев с ограниченными возможностями, но и за их близких, родных.

Знаете, у меня одно время работал один парень. Когда его привозили в офис, а он слабый был, его папа все время меня благодарил. Я думал, зачем он мне каждый раз это говорит. Потом сотрудницы рассказали, что оказывается тот парень дома не спал, и когда устроился к нам работу, то стал отвлекаться — с девушками чай пьет, общается, дела какие-то по работе и вот когда он домой приезжает уже уставший, падает и спит. И аппетит появился у него. В общем, ритм жизни у него стал другой. И от того, что эту разницу видят родители, его отец — человек на пенсии — радуется.

Я тогда понял, насколько важно для человека быть в социуме, участвовать в жизни. И этим людям нужна наша помощь. Им нужна помощь здоровых людей. Им нужна поддержка государства. Ведь это называется социально уязвимое население. И поэтому, в первую очередь, должны приниматься законы в отношении их, иначе все это государство никому не нужно. Ради одной семьи не нужно это все делать. Нужно это делать ради людей с инвалидностью, социально уязвимого населения, ради тех, кому нужна поддержка нашего государства. Государство — это, в первую очередь, кто? Это народ. А народ о ком должен думать? О тех, кому нужна помощь — пенсионеры, люди с инвалидностью, сироты, многодетные матери. Это и есть справедливое государство.

Вот, вы говорили, про то, как за рубежом. Да, конечно, там другие условия, потому что там права человека ставятся на первое место — права всех граждан, а не одного избранного человека. То есть, равенство, инклюзия должны быть в приоритете. И тогда будет справедливость, тогда будет вера во власть, в исполнительные органы, в свое государство. Люди потом не захотят уезжать, а захотят жить здесь.

Наряду с инклюзией — профилактика инвалидности

— Вы упомянули тему инклюзии несколько раз. Один из важных вопросов — образование, где молодые люди, новое поколение уже может видеть разнообразие общества. Насколько сейчас развито инклюзивное образование, по-вашему? Недавно была новость о том, что в школах открывают новые пространства для детей с особенными потребностями — за последние два с половиной года были открыты 400 кабинетов поддержки инклюзии. На каком уровне сейчас эта сфера?

— Я видел тоже эту новость и немного был в шоке от того, что там такие большие цифры. Я не знаю, насколько это реально. Но я знаю, что этим занимается и частные фонды, которые открывают инклюзивные классы. Мы сейчас столкнулись с тем, что очень много детей с инвалидностью у нас в стране. И тема инклюзивности стала очень актуальна, ведь этих детей нужно образовывать.

Но есть также тема профилактики инвалидности. Я бы хотел, чтобы эту тему тоже поднимали. Потому что мы вот говорим про инклюзивное образование, но это же про последствия. Откуда у нас дети с инвалидностью в школах? Почему они рождаются? В чем причина? Это генетика, генные мутации или приобретенное? Мы должны и на это смотреть и проводить профилактику, чтобы было в будущем меньше детей с инвалидностью и как результат меньше учеников с инвалидностью. Для этого нам нужен кодекс здоровья нации.

В парламенте нужно говорить о создании глобального проекта — кодекса здоровья нации. И уже там сделать программу по недопущению инвалидизации общества, чтобы дети были здоровыми, чтобы мы настолько не нуждались в инклюзивных проектах в образовании. Для этого нам нужна программа.

Человек — биологическое существо, оно регулируется, самовоспроизводится. И если мы думаем о процветающем государстве и о своем будущем, мы должны думать на 30, 50 лет вперед. И вот тут мы должны закладывать такие программы, которые бы нас спасали от ошибок.

Те же аварии, например. Вот у нас много аварий на дорогах, многие после них становятся людьми с инвалидностью. Причина в вождении в нетрезвом виде, в плохих дорогах. И они должны отвечать необходимым стандартам качества. Значит, когда принимают эти дороги, чиновники безответственно закрывают глаза на их качество. У нас также много людей с неправильными диагнозами, много случаев доведения людей до инвалидности из-за ошибок врачей. Как показала ситуация с ковидом, у нас много неправильного лечения. Многие из-за этого на колясках оказались. Вижу, потому что они мне звонят и об этом рассказывают.