"Бьет – значит надо терпеть". Почему в Шымкенте закрыли пилотный проект по борьбе с домашним насилием?

19 Июня 2020, 15:21
АВТОР
Подпишитесь на наш
Telegram-канал
и узнавайте новости первыми!
"Бьет – значит надо терпеть". Почему в Шымкенте закрыли пилотный проект по борьбе с домашним насилием? 19 Июня 2020, 15:21
19 Июня 2020, 15:21
9785

В Шымкенте участились обращения женщин, пострадавших от бытового насилия.

Истории жертв домашнего насилия практически всегда одинаковы. Сначала любил, а потом ударил, она его простила, но побои не прекратились. В этих рассказах меняются лишь имена и детали, но одно остается неизменным – абьюзеры в большинстве своем не несут никакого наказания. Кажется, в нашем обществе таким людям созданы все условия для комфортного пребывания.

Казахстанская статистика по бытовому насилию и раньше ужасала, но весной 2020 года правозащитники забили тревогу: из-за режима самоизоляции участились семейные скандалы с избиением женщин. В Шымкенте правовой центр женских инициатив "Сана Сезiм" сообщает, что в апреле число обращений пострадавших по горячей линии выросло в два раза с начала года, связывают это с режимом ЧП. Некоторым семьям тяжело быть постоянно вместе.

"Отключал с одного удара"

33-летняя Камшат (имя изменено) уже три месяца живет в шымкентском кризисном центре для жертв домашнего насилия. В марте ее вместе с пятью детьми привезли из Туркестана, где она в очередной раз была жестоко избита собственным мужем. По словам многодетной матери, семейные ссоры с супругом всегда заканчивались быстро: ее муж-кандидат в мастера спорта по боксу "отключал" Камшат с одного удара. В последний раз ее избили за то, что она отказалась отдавать пособие по инвалидности, которое женщина получала за сына с диагнозом ДЦП.

"Муж всегда бил меня в ухо. Я после этого сразу теряю сознание. Так что разговор с ним короткий. Мы с ним девять лет в браке, в первый раз ударил меня после рождения второй дочери. Я все терпела, закрывала глаза на его измены. Считаю, что в браке терпеть нужно до конца, пока чаша терпения не переполнится. Так я и делала. Муж всегда забирал себе пособие сына по инвалидности, а сам денег на детей не давал. Один раз я воспротивилась и сказала, что не отдам пособие. Я подумала, что лучше куплю что-нибудь детям, чем он потратит их на любовниц. Вот тогда он сильно меня избил, и я ушла из дома", - рассказывает Камшат.

Фото автора

Кризисный центр "Самғау сенiм" в Шымкенте работает с 2019 года. Сначала здесь было 30 мест для пострадавших от бытового насилия. Теперь, когда центр переехал в новое здание, число коек увеличилось до 70. В перечень услуг центра также добавили и помощь жертвам торговли людьми. Сюда за защитой и приютом могут приехать все, независимо от места прописки, гражданства и пола. Как рассказали сотрудники центра, к ним за помощью нередко также обращаются и мужчины, пострадавшие от рук жен-агрессоров.

Мужчины тоже страдают от домашней тирании

"Бытовое насилие бывает четырех видов: психологическое, экономическое, правовое и сексуальное. Если женщины подвергаются, в основном, физическому (сексуальному) насилию в семье, то мужчины - экономическому или правовому насилию. К примеру, жена может отобрать документы мужа, его ценные вещи, ограничить его в правах, давить на него психологически. Был у нас один случай: мужчина обратился за помощью в наш центр. От него ушла жена, оставив ему троих детей, а младшую дочь увезла с собой. Но, когда узнала, что дом может остаться за мужем, забрала у него детей. Мы год работали с этой семьей, выясняли, с кем детям будет лучше. Потом выяснилось, что мать бьет их, и дети хотят жить с отцом. В конце концов, суд вынес решение в пользу мужчины: ему оставили троих взрослых детей и дом. Это было действительно справедливое решение. Мы регулярно навещали их после, и даже, когда приходили к ним в дом без предупреждения, у них всегда было чисто и опрятно. Отец детей оказался очень ответственным родителем", - рассказывает руководитель социального сектора кризисного центра "Самғау сенiм" Айгерим Байменова.

Кризисный центр в Шымкенте появился благодаря проекту "Казахстан без насилия", который инициировала Генеральная прокуратура в 2017 году. Масштабы проблемы с бытовым насилием в Казахстане поражали – только в 2016 году в стране было зарегистрировано 500 жертв домашней тирании. Было ясно, что официальная статистика не отражает реального положения дел – в отдаленных районах, аулах факты избиения женщин в семье часто не доходили до полиции, а если и случалось привлечь домашнего тирана к ответственности, пострадавшей никто не гарантировал защиту в дальнейшем.

В пилотном режиме проект решили сначала опробовать в Южно-Казахстанской области (ныне Шымкент и Туркестанская область). Старший помощник Генерального прокурора по особым поручениям Салтанат Турсынбекова объездила тогда все 14 районов области, чтобы лично выяснить реальную ситуацию с бытовым насилием на юге страны. После этой поездки и начались грандиозные изменения в государственной системе защиты женщин и детей от домашней тирании. В первую очередь было создано Управление по делам семьи, детей и молодежи, которое объединило усилия всех госорганов: полиции, соцзащиты, школ и центра адаптации, и сократило бюрократические проволочки, из-за которых пострадавшие зачастую не знали, куда обращаться за помощью.

Во всех 14 районах ЮКО и в Шымкенте были созданы службы социально-психологического сопровождения, где с пострадавшими работали психологи, юристы, теологи и социальные работники.

Чем опасна неблагополучная семья?

"Раньше помощь пострадавшей от бытового насилия ограничивалась тем, что участковый полицейский задержит агрессора, выпишет защитное предписание и все, отпускает его домой. И это только в том случае, если жертва подверглась физическому насилию и обратилась в полицию. А тех, кто пострадал от психологического или экономического насилия (когда отбирают средства на существование и т.п.), раньше в счет не брали. В 2017 году стало понятно, что эффективность такого метода защиты очень низкая. К тому же не было никаких реабилитационных центров психологической помощи и юридической. Люди просто не знали своих прав. Агрессора отпускали через три часа после профилактической беседы, а потом он возвращался и бил жену еще сильнее. В то время необходимо было показать, что женщина не одна, у нее есть защита в лице государства. Когда мужчина это понимает, его действия кардинально меняются", - рассказывает руководитель управления по делам семьи и молодежи Шымкента Жандос Калтаев.

По его словам, профилактики бытового насилия как таковой раньше не было. О проблеме в семье ответственные госорганы узнавали только после случившегося избиения или, того хуже, убийства. В рамках проекта "Казахстан без насилия" внедрили практику раннего выявления.

"Мы начали выявлять неблагополучные семьи по нескольким критериям. Если допустим, в управление соцзащиты обратились за адресной социальной помощью, то эту семью автоматически вносим в "наш список". Или в управлении здравоохранения кто-то состоит на диспансерном учете (алкоголизм, наркозависимость и т.д.), то его семью тоже берем на контроль. В школах, например, дети подписаны на горячее питание: социологи для себя ведут наблюдение за уровнем успеваемости ученика, его внешним видом. Семью этого ребенка тоже вносим в список неблагополучных. И еще есть у нас патронажные медсестры, которые имеют право заходить домой, проверяют малыша и заодно оценивают ситуацию в семье, к примеру, как выглядят родители, не пьют ли они. У каждого госоргана есть свои критерии. А управление по делам семьи, детей и молодежи замкнуло на себе все эти проблемные вопросы. И мы в комплексе видим: если один из этих критериев где-то высвечивается, то для нас это уже сигнал, это группа риска. А если говорим о наличии сразу двух-трех критериев, а бывают семьи, подходящие по всем критериям, то это автоматически наши "клиенты". Да, может быть, там не было случаев бытового насилия, но мы уже знаем, что это потенциально опасная ситуация для этой семьи", - говорит Жандос Калтаев.

В 2019 году кризисный центр "Самғау сенiм" помог 327 женщинам, пострадавшим от рук мужей и родственников. Временный приют в центре обрели также 123 ребенка и 6 мужчин, ставшие жертвами бытового насилия.

"Отец бил мою мать, и я буду бить жену"

Специалисты уверяют, что когда речь идет о домашней тирании, помощь нужна не только пострадавшим, но и самим абьюзерам. Если в центре "Самғау сенiм" помогают жертвам, то с агрессорами работают в медико-психологическом центре, который открылся в 2017 году тоже на базе проекта "Казахстан без насилия". Там выясняют причины, толкнувшие мужчину на рукоприкладство. И чаще всего проблема имеет корни из детства. Мальчик рос, видя, как отец бьет маму. Вырастая, он повторяет родительский сценарий уже в своей семье. С девочками точно также. У них действует установка: мать терпела побои – значит и ей нужно так поступать. Психологи говорят: необходимо проводить обучающие семинары-тренинги для парней и девушек, чтобы подготовить их к семейной жизни.

"Мы работали с одной семьей, которая с виду по всем параметрам считалась благополучной. Отец не пьет, не курит, работает и обеспечивает семью. Мать – примерная жена. Но однажды родители узнали, что 14-летняя дочь имела сексуальный контакт с 19-летним парнем. Молодого человека посадили за это, а отец девочки после случившегося начал избивать ее, и мать его поддерживала. Мы об этом не знали, пока девочка не попыталась покончить жизнь самоубийством, наглотавшись таблеток. После того, как врачи спасли ее, девочку отправили к нам. Она написала заявление, что отказывается от своих родителей. Она писала, что доброту и тепло, которое она никогда видела от мамы и папы, получила от своего парня.

Из письма мы узнали, что отец из-за ее отношений со взрослым парнем, ежедневно бил и пинал по животу. Мы забрали девочку в центр адаптации несовершеннолетних, а отца отправили в медико-психологический центр. Психологи выяснили, что у мужчины глубокая детская травма. Он говорил: "меня били, и я нормально вырос, и своих детей я так же буду воспитывать". Выяснилось еще, что воспитанием детей родители особо не занимались, мать никогда по душам не разговаривала с дочкой, семья вместе не проводила время на отдыхе, к примеру. Это явный пример неготовности людей к созданию семьи и тем более к воспитанию детей. Месяцы психологи работали с супругами, пока они наконец не поняли, что неправильно поступили с дочерью. А девочка к тому времени успела соскучиться по родителям и захотела к ним вернуться. Семья воссоединилась, но мы до сих пор наблюдаем их", - рассказывает Жандос Калтаев.

Религия важнее семьи?

В 2018 году, спустя год, как в ЮКО заработал проект "Казахстан без насилия", в регионе на 280 процентов увеличилось количество правонарушений в семейно-бытовой сфере. И это, благодаря тому, что женщины стали смелее заявлять о бытовом насилии, сообщили тогда в Генеральной прокуратуре.

Однако теперь, кажется, вся работа авторов проекта пойдет насмарку. Когда эта статья готовилась для публикации, стало известно, что в Шымкенте упразднили управление по делам семьи, детей и молодежи – единственный госорган, продвинувшийся в борьбе с домашним насилием. Депутаты городского маслихата посчитали, что ведомство неэффективно и расформировали его, передав его функции управлению внутренних дел и управлению образования. Зато народные избранники решили, что жителям третьего мегаполиса вопросы религии важнее. Сейчас стоит вопрос о создании профильного ведомства.

Еще до известия о закрытии управления по делам семьи, детей и молодежи, его руководитель Жандос Калтаев говорил, что власти недовольны тем, что статистика жертв бытового насилия растет.

"Мы работаем на выявление. Мы выявляем семьи, потенциально неблагополучные. И после этого рост произошел. И это логично. Немногие это понимают. Мы сейчас выявляем и работаем с ними, чтобы в будущем эти семьи не были на иждивении государства. Ведь, когда дети растут в благополучных семьях, получают образование, а затем работают и платят налоги, это плюс в экономику. Плохо, когда человек из-за детских травм не реализуется в жизни, нигде не работает, пьет. Это минус одна экономическая единица. Но люди смотрят на нашу статистику, видят рост числа жертв бытового насилия или детей из неблагополучных семей, и думают, что эффекта от нашего управления нет", - сетует Калтаев.

Сейчас в кризисном центре "Самгау сенiм" живут три женщины и 10 детей. Остальные места пустуют вот уже третий месяц. Дело не в том, что помогать в Шымкенте уже некому. Из-за введенного карантина центр временно никого не принимает. Единственное, чем могут помочь сотрудники кризисного центра жертвам бытового насилия, так это только консультациями по телефону. А куда жертвам идти, если выгнали из дома – вопрос открытый.

Наверх