"Правительство должно быть честным". Николай Радостовец о времени, когда министр приносил извинения народу

Этот человек много чего перепробовал в профессиональном смысле: был министром труда, руководителем антимонопольного ведомства и писал законы, многие из которых до сих пор работают. Предлагал не всегда популярные решения. И при этом не боялся сказать, что он не прав. О времени, становлении нового государства через призму законотворчества в год 30-летия независимости РК рассказал президент Союза товаропроизводителей и экспортеров Казахстана, исполнительный директор Республиканской ассоциации горнодобывающих и горно-металлургических предприятий (АГМП) Николай Радостовец.

Тяга к справедливой конкуренции

— Любовь к экономике это у вас от отца? Его называли патриархом отечественной бухгалтерской науки. Вы тоже изначально этим занимались, а затем ушли в политику. Это интереснее?

— Я закончил московскую докторантуру и защитил диссертацию под руководством академика Абалкина (Леонид Абалкин — советский и российский экономист, академик РАН , являлся заместителем председателя Совета Министров СССР — авт.) в академии наук СССР. Вернувшись домой, понимая, что моя работа, посвящена вопросам развития конкуренции, захотелось ее реализовать на практике, а не отсиживаться в научно-исследовательском институте. Поэтому подключился к написанию ряда законов в парламенте.

В частности, с моим участием были подготовлены такие законы как о собственности, развитии конкуренции, о товарных биржах и другие. Мне это было интересно. И меня взяли консультантом в первый парламент. Когда вышел закон о конкуренции, и я почувствовал, что значительная часть моих идей нашла реализацию в этом документе. Поэтому, когда мне предложили стать заместителем председателя госкомитета по развитию конкуренции и поддержки новых экономических структур, я согласился. Этот орган был создан при Президенте РК, у него были очень большие полномочия. Так, с 1991 года я стал работать в антимонопольном ведомстве. На тот момент это была новая, совершенно незнакомая структура.

Я встречался с предпринимателями и разъяснял, что конкуренция — необходимость рыночной экономики. Это было интересное время становления. На тот момент, по ряду вопросов, у правительства было меньше компетенции, чем у нового комитета. Например, видя, что в гостиницах с иностранного гражданина оплата берется выше, чем с казахстанца, было принято решение по искоренению данной практики.

Как от домоуправлений пришли к КСК

— На ваш взгляд, на сегодня идея антимонопольного ведомства трансформировалась?

— Да. В определенный период времени оно было подчинено задачам, которые решает правительство. Думаю, это было не совсем верно. Сейчас ситуация изменилась и Токаев поднял роль антимонопольного ведомства, и оно подотчетно Президенту. Это правильно, поскольку функции данного агентства не только в отслеживании реализации закона в рыночной среде, но и в том, чтобы министерства и ведомства не нарушали права потребителей, не создавали монопольных структур.

— Было время, когда ведомство принимало и непопулярные решения, например, касательно жилищной реформы. Оправдано ли было это?

— Да, было принято решение ухода от домоуправлений к кооперативам собственников квартир. Это позволило выровнять тарифы, на то же тепло и электроэнергию, которые не соответствовали затратам, что породило веерные отключения. Ситуация на тот момент в энергетике была крайне напряженной. Да, порой проводили непопулярные реформы, но они были необходимы на тот момент. Было передано в конкурентную среду около 86 национальных компаний и холдингов, большинство из которых было приватизировано. Все это позволило создать рыночную форму ведения хозяйства в Казахстане. К сожалению, сегодня появилось много операторов, которые делят государственные деньги. Вокруг министерств создаются госпредприятия, весьма неэффективные.

Операторы пытаются монополизировать рынок

— Относительно приватизации объектов электроэнергии. Не должен ли этот сектор экономики находиться в руках государства? Всегда ли частник так хорош в этом вопросе?

— Думаю, предприятия электроэнергии должны быть в конкурентной среде. Можно видеть, что даже при одном угле и на таком же оборудовании, частные компании показывают более низкие затраты при большей производительности труда в отличие от квазигосударственного сектора. В связи с этим, думаю необходимо внести изменения в области тарифной политики, механизм конкуренции реализован не в полной мере.

— Если уйти от тарифов и вернуться к ценам, то именно в тот период они были отпущены. Прежде всего, на хлеб, то, что казалось незыблемым.

— Да, была отпущена цена на хлеб, на тот момент она была единой по всей стране. Были большие сомнения. Надо отдать должное дальновидности Елбасы, который поддержал наше ведомство, мы смогли реформировать структуру "Астык", где были сосредоточены все элеваторы, хлебоприемные пункты, все заводы страны. Это был кусок плановой экономики, сосредоточенный в одном субъекте. В итоге хлеб стали производить большое количество производителей. Сегодня многие операторы пытаются вернуться к той практике, та же "Фармация", хотя в свое время мы демонополизировали этот холдинг. Это мешает развитию конкуренции. Считаю, что благодаря этим действия, нам тогда удалось поднять рейтинг Казахстана, как страны идущей по рыночным реформам и как результат — произошел приток инвестиций.

Китайский фартук и уход от уравниловки

— Вам довелось возглавлять не самое престижное министерство — Минтруда. И вы тогда предлагали много изменений, в том числе, по пенсионным реформам. Был конец 90-х, непростое время. Насколько это было своевременно?

— Это было очень важно, поскольку создавались конкурирующие пенсионные фонды, мы беспокоились о том, чтобы их уставной фонд был достаточно высоким, чтобы защитить пенсионные вклады. Проводили работу по дифференциации пенсий. На тот момент многие почувствовали, что произошла уравниловка. До 2004 года оперирующие врачи и техперсонал при выходе на пенсию получали одну сумму, это было несправедливо. В этот период, премьером тогда был Токаев, я ездил в Женеву, откуда привез наметки проекта закона о социальном партнерстве, сейчас это является частью Трудового кодекса. Тогда же были заложены основы того, что любой трудовой спор должен решаться путем выстраивания взаимоотношений, а не митингами. Это был первый подобный закон, принятый на постсоветском пространстве, сыгравший важную роль. В этот же период был принят первый Трудовой кодекс, где оговаривалась система наймов, отличная от социалистических уравнительных подходах.

— Была в вашей биографии история с фартуком, который вы демонстрировали в правительстве. Напомните ее суть.

— Я считаю, за жизнью лучше наблюдать не из кабинетов, а в реалии. Много ходил по торговым центрам, базарам и на одной алматинской барахолке увидел в продаже фартуки по 17 тенге. Меня ужаснула цена. Если при такой цене есть товар, то казахстанскому производителю в селе пошить такую продукцию за такую цену нереально. Тогда на заседании правительства в январе 2000 года я его продемонстрировал, заострив внимание на необходимости экономических мер для стимулирования бизнеса.

Уверен, налог должен играть стимулирующую роль и тогда я предложил, чтобы с производителей, которые реально начали самостоятельное дело, производя вещественный продукт, освободить от налогов с деятельности на определенный период. Сохранив только налог с заработной платы. Сегодня очень большой сектор находится в тени, уходят от налогов, иначе не выживут. Хотелось бы больше видеть казахстанских товаров, в том числе, ремесленнических. И пока мы будем закупать такие товары в Китае, России, как те фартуки, развития малого бизнеса не будет. Такой подход позволил бы не только бизнес развивать, но снизить отток населения из села.

— Это предложение поддержки не нашло?

— Что-то частично нашло свое воплощение, в частности, по программе занятости. Надо признать, что в бытность Токаева, как премьер-министра, был достигнут высокий темп экономики. Были реализованы хорошие рыночные идеи. Будучи министром труда, я извинился перед населением, пенсионерами за допущенную уравниловку. Я считаю, что правительство должно быть более честным и правдивым: если что-то не получилось, надо так и говорить. И главное объяснить, почему не получилось.

Лоббирование надо узаконить

— Занимая столь высокие посты и принимая участие в различных процедурах по законотворчеству, вам приходилось лоббировать интересы крупного бизнеса. К слову, это выражение в обществе носит, скорее, отрицательный налет. Насколько это правомерно?

— Лоббирование интересов присутствует всегда. Есть люди, работающие в сфере металлургии или здравоохранения, и есть те, которые, так или иначе, выражают их интересы. И это вполне нормально. Это возможно и в правительстве. Но особенно ярко это должно проявляться в Парламенте, поскольку если мы не видим лоббирования, то не можем сопоставить и выбрать рационально продвижение тех или иных идей.

Поэтому, было бы важно иметь закон о лоббировании в Казахстане, чтобы оно приобретало цивилизованные формы, тогда на определенных площадках проходил бы обмен мнениями публично, на камеру, выражая интересы той или иной группы общества. Следующий вопрос, это методы лоббирования. На мой взгляд, они должны быть экономическими, но без ужесточения и дополнительных контрольных функций.

Не торопитесь идти к АЭС

— Николай Владимирович, если оглянуться назад, то на каком из государственных постов вам больше всего было интересно работать?

— Наверное, в антимонопольном ведомстве. Почему? Да потому, что мы тогда могли принимать нестандартные решения. Например, только появилась сотовая связь, и за нее платил как тот, кто звонит, так и тот, кто принимал звонок. У нас были такие полномочия, что я своим решением повлиял на эту ситуацию и оплату за звонок стал производить только его инициатор. Позже к этому пришли и в соседней России и других странах. Чувство полезности тогда сильно присутствовало.

— Сегодня вы, как председатель АГМП, пытаетесь привлечь внимание государства к решению проблем, в том числе, угольной отрасли. Получается?

— Да сегодня многие поднимают вопрос о необходимости свернуть добычу угля. Мы считаем, что этого делать нельзя, напротив, необходимо ее развивать. Спрос на уголь растет и не только в нашей стране. Ведь из угля можно производить порядка трехсот видов продукции. Нельзя говорить горнякам, мол, подумайте, скоро лишитесь работы, а надо сделать так, чтоб вокруг угля развивалась переработка. Для этого необходима программа. Если, конечно, пойти по пути сокращения объемов добычи, то средства недополучит бюджет, более того, придется оттуда брать деньги, чтобы занять высвободившихся горняков. Мы сами себе создаем проблему. Да, сегодня много делается в плане создания зеленых технологий, но это не означает закрытие отрасли, ее надо переориентировать. И эта работа мне сегодня приносит удовлетворение.

— Не могу не спросить вас об отношении к строительству атомной станции. Тема вновь актуальна.

— Обсуждать строительство атомной станции, наверное, нужно. Однако, на мой взгляд, это более отдаленная перспектива. Сегодня 73% тепла казахстанцы получают от станций, работающих на угле. Но сказать: давайте закроем их, было бы ошибкой. В плане экологии технологии шагнули вперед, есть масса способов улавливания золы, углекислого газа и прочего. На сегодня цена солнечной электроэнергии, закупаемой в Казахстане, составляет 35 тенге за киловатт энергии, ветровая — 22 тенге, полученная на угольных станциях — 7-8 тенге. Поэтому потребителю, для развития любого производства, выгоднее последняя цена.

Развивая солнечную и ветровую энергии, надо говорить об их конкурентоспособности. Сейчас ее нет. Все закупки идут в "один котел" и потребитель не видит, за что он платит. Поэтому и растут цены на электроэнергию, потому что растет количество солнечной и ветровой энергии. Может быть, стоит модернизировать угольные станции, приблизив их к "зеленым"?

Начинать надо с себя

— Ваше пожелание казахстанцам в год 30-летия независимости?

— Самое главное — желаю оптимизма. Многие думаю, что надо искать где-то в другом месте себе уютный уголок и ругают акимов, правительство. Я точно знаю, что начинать надо с себя. Искать новые инициативы и, прежде всего, свои. Многие в этих поисках уезжают на ПМЖ и заработки в другие страны. Надо создавать свой продукт, рисковать и пытаться здесь строить благосостояние для себя и своей семьи.

Казахстан богат и за тридцатилетний путь страна сделала невероятные шаги вперед. Это один из лучших примеров на постсоветском пространстве. Это мое твердое мнение.